Мы отдаем свою жизнь за людей, но они вряд ли об этом догадываются.
Говорят, что собаки самые преданные и чуткие создания на земле. Но ведь у них любовь запрограммированная. Как безусловная любовь матери. А наша любовь – это наш выбор. Любовь отцов, если хотите.
Мы не заявляем о своих эмоциях на каждом углу и не выражаем их откровенно. Мы интроверты. Мы дарим ощущения. Тепло, уют, чувство дома и безопасности. И спасаем ценой своей жизни, если нужно. Мы абсолютно самодостаточные и цельные. Наша любовь такая же – не подростковая, восторженно-пылкая, а спокойная и надежная.
Нам не свойственно излишнее волнение или тревожность.Мы аналитики и философы. Это не флегматичность, а скорее принятие. Себя, других, мира. Ничто так не украшает личность и жизнь, как принятие.
Я прожил всю жизнь в квартире с одной девочкой. Она из немногих, кто прислушивался ко мне. Я рассказывал ей, как на самом деле устроен мир. И она понимала. У нас была особая духовная связь.
Мне было 16, я был бодр и готов жить долго. Однажды ночью, когда я спал рядом с ней, что-то изменилось. Я почувствовал это. Приоткрыв глаз, в черноте комнаты я различил нечто ещё более черное – тень зависла прямо под люстрой. Не придав значение, я снова провалился в сладкий сон. Тени я вижу часто: черные, белые, красные, разноцветные. Это наша природная способность. Люди тоже обладают ей с рождения, но не развивают свои задатки.
Тень появилась опять на следующую ночь, а затем снова. Я не стал тревожиться: слишком маленькой она была. Но она начала расти. Она расползалась под потолком, заполняя собой все пространство. С подобным я раньше не сталкивался. С девочкой было все хорошо, но тень хотела накрыть ее, приняв форму опасного случая или болезни. Через месяц я понял, что настало время принимать меры. Ещё через пару дней, я окончательно решил, что медлить больше нельзя. На следующий день я начал готовиться к своей самой важной миссии в жизни.
Я с наслаждением позавтракал в последний раз в своей жизни и далее отказывался от пищи. Тень, поселившаяся в доме, почуяла мою нарастающую слабость и с каждым днем проникала в меня всё глубже. Я не сопротивлялся – таков был мой план. Чем быстрее закончим с этим, тем лучше. Но девочка начала за меня бороться. Несмотря на то, что мои мучения продлились, мне была приятна ее забота. Она тоже любила меня.
Мой уход занял неделю. Тень заполнила меня изнутри и обратно выбраться уже не могла. Не люблю вспоминать последний день, когда меня истязали в лечебнице. Мне хотелось сказать им, что все это ни к чему, я свой выбор сделал. Оставалось только молча терпеть. После долгих часов изощрений с капельницами у меня случились резкие судороги и врач, наконец, побежал за наркозом. Я не хотел, чтобы у девочки осталось чувство вины, будто меня пришлось усыпить, и я последним усилием воли сам заставил своё сердце остановиться. Когда врач вернулся со шприцом наготове, всё уже было закончено.
Прошел год, но я знаю, что она продолжает вспоминать меня. Она даже смутно догадывается, что всё произошло не просто так. Я вижу, что она снова завела котенка. Он мне нравится и достоин быть рядом с ней. Возможно, когда-нибудь и он отдаст одну из своих жизней, чтобы она продолжала жить долго и счастливо.